Дата публикации: 2015-06

Дата публикации в реестре: 2020-03-13T23:52:07Z

Аннотация:

В статье анализируются особенности проявления военного прогресса в глобальном мире. Автор исходит из тезиса, что военный прогресс выступает как часть социального прогресса. Показано, что военный прогресс носит противоречивый характер, поскольку может проявляться не только как прогресс техники. В статье обращается внимание на тот факт, что военный прогресс можно охарактеризовать при помощи таких понятий, как доблесть, патриотизм, отвага. Автор доказывает, что в разных обществах военный прогресс может протекать в зависимости от исторических традиций. Военный прогресс представляет собой постоянно меняющуюся систему, которая в одном случае начинает приобретать актуальное значение, принимая одни параметры, а в другом случае – принципиально иные параметры. Именно это дает возможность исследовать различные структуры военного прогресса и изучать динамику того, что выходит на первый план и раскрывается как военный прогресс в данный исторический период. Кроме того, военный прогресс должен представлять наступательную составляющую социального прогресса, поскольку именно военный прогресс максимально характеризует адекватность общества в его способности противостоять внешней угрозе. Понимание сущности военного прогресса предполагает учет характера развертывания его, а также показатели экономической, политической, духовной и социальной сфер общественной жизни. Военный прогресс должен строиться таким образом, чтобы противник находился все время в догоняющем и непредсказуемом для него режиме. Это очень важно, поскольку удержание противника в таком режиме создает условия, при которых он чувствует свою слабость. В этом случае военный прогресс отвечает чаяниям общество. В частности, военные выставки призваны продемонстрировать те виды вооружений, которые отсутствуют у противника, – тогда он чувствует свою слабость в духовном, социальном, политическом, экономическом аспектах военного прогресса. По мнению автора, диалектический подход к военному прогрессу предполагает несколько принципиальных направлений. Если военный прогресс выступает как составляющая наступательного процесса в общественной жизни, то в этом случае нужно продумать стратегию и тактику. Стратегия предполагает ситуацию, при которой противник всё время находится в напряжении длительный период времени: он вынужден думать о нас, предполагая, что мы предпримем, куда движется наша мысль. Мы должны создавать у противника ситуацию энтропии, и его деяния должны быть более затратные, максимально неудобные для общества. Для решения подобных задач необходимо постоянно и глубоко изучать противника. Важно серьезно мыслить о том, какими должны быть наши действия, чтобы противник делал необдуманные шаги, которые к тому же являлись бы особо затратными. Военный прогресс тесно связан с потенциальной войной, которая в глобальном мире приобретает новые черты. Глобальные связи создаются сетью глобальных коммуникаций, военными и военно-техническими факторами, экологическими проблемами, миграционными процессами, расширяющимися международными контактами всякого рода, особенно культурными, системой международных отношений, необходимостью регулировать процессы в мировом сообществе. Как показывает автор, военный прогресс в современном глобальном мире определяется принципами антропоцентризма и дуализма, характеризующими метафизический метод, который предполагает изучение явлений изолированно друг от друга, а источником развития является столкновение внешних противоположных сил. Сложность, динамичность, аритмичность, запутанность и многоакторность современной войны позволяют говорить о появлении нового типа войн, которые могут быть названы многомерными нелинейными войнами. Важно адекватно понять, по каким направлениям и аспектам современной многомерной нелинейной войны применение кибероружия может дать максимальный результат. Противопоставляя русский путь развития европейскому, российские философы сходятся с западными в выделении таких черт прогресса, как утрата подлинной человеческой личности, доминирование цивилизационного (машинного, искусственного) начала над культурным (духовным, экзистенциальным). Различие кроется в понимании источника духовной культуры. В европейских представлениях это автономная личность, руководствующаяся индивидуальной системой ценностей и культурными нормативами. В российской философии эта личность является отражением божественного начала, раскрытие которого связано с восхождением от индивидуальности всеобщей гармонии

Тип: Journal Article