Рассмотрено воздействие усиливающихся в обществе начала XX в. апокалипсических настроений на эсхатологические представления русских метафизиков. Показано, что оценка происходящих катастрофических событий привела их к необходимости поиска альтернативных философскому детерминизму и религиозному фатализму историософских воззрений. Проанализирована работа Е.Н. Трубецкого "Смысл жизни", в которой философ аргументирует целесообразность динамического понимания "конца истории", поскольку, в отличие от фаталистического понимания, оно привносит новое видение событий, в соответствии с которым наступление эсхатона зависит не только от промысла Бога, но и от творческой деятельности свободного человека. Сопоставлены динамическая эсхатология Е.Н. Трубецкого и активная эсхатология Н.А. Бердяева, показано их принципиальное различие, заключающееся в том, что активная эсхатология предполагает не подготовку кардинального преображения тварного мира, но отрицание этого мира как результата объективации, отрицание, предшествующее новому метаисторическому эону. На примере умозаключений С.Л. Франка, В.В. Зеньковского, Г.П. Федотова, С.Н. Булгакова обоснована точка зрения, согласно которой умонастроения, сочетающие эсхатологизм и эволюционизм, были характерны не только для Н.А. Бердяева, но и для многих представителей русской метафизики, в неспокойные для России и мира времена формировавших эсхатологические концепции, с одной стороны, опирающиеся на традиционное христианское мировоззрение, с другой - философски интерпретирующие его и дополняющие хилиастическими ожиданиями новой эпохи. Не видя в революции "начало конца", русские философы стремились оправдать важность для всего мира творческой деятельности личностей, необходимой для продолжения истории как условия этой деятельности.