В статье исследуется доктринальная трактовка такого элемента состава субъективного гражданского права, как правомочие на собственное поведение. Критикуется подход, согласно которому это правомочие определяется исключительно указанием на возможность действия управомоченного лица, поскольку при этом не учитывается тот факт, что в состав субъективного гражданского права входит также и возможность бездействия данного лица. Выдвигаются возражения против отождествления понятий «правомочие бездействия» и «отказ от субъективного права». Обосновывается вывод о том, что в составе субъективного гражданского права правомочие бездействия следует рассматривать в качестве элемента правомочия на собственное поведения.